Подземелья Аркаима [СИ] - Галина Андреева-Сапфиро

Феникс

Я сидел на полу, облокотившись на диван, подложив руки вместо подушки под голову. В комнате было тихо и темно. Такая тишина может быть только здесь, под землей. На поверхности с улицы всегда доносится какой-нибудь шум. Сколько же я проспал? Часы ункома показывали два часа ночи. Я посидел еще пару минут, вспоминая свой сон, затем разделся и лег спать.

Второй день вынужденного отпуска мне не пришлось проводить в одиночестве. Утром пришел отец: мне разрешили отправиться с ним домой. Вернуться надо было к завтраку следующего дня.

Я подарил Галине огромный букет белых лилий. До обеда мы с ней гуляли по берегу Иссык-Куля. Была середина марта, ранняя весна, но высокогорное солнце уже чувствительно припекало. Расположившись на нагретом валуне, мы говорили о нашем будущем. Я рассказал ей, что левитировал во время медитации, но как это у меня получилось, я и сам не знаю. Сообщил, что осенью на несколько месяцев уеду на учение. Галина сказала, что это может и к лучшему, так как в начале первого учебного года в университете ей будет некогда, придется много заниматься. Обедали у меня дома, мать как всегда, напекла пирогов. За столом собралось непривычно много народа: на праздники на десять дней приехали в гости Эрик с Викой, пришли и родители Галины. Я смотрел на всех и думал, что наша семья скоро станет по-настоящему большой: Эрик с Викой летом собирались пожениться. Мы с Галиной о свадьбе пока не разговаривали, но дело тоже шло к этому. Правда, придется еще год подождать, пока мы станем совершеннолетними.

Я волновался перед встречей с ребятами: как-то они теперь будут ко мне относиться после моей левитации в спортзале. Но встреча прошла лучше, чем я думал – обошлось парой шуток. Впрочем, почему это я решил, что являюсь таким уж уникальным? В нашей группе уникален каждый. Все мы сильно отличаемся от обычных людей, поэтому удивить будущего Стража сложно: если я могу левитировать, значит, этому со временем могут научиться и другие. Жизнь на подземной базе Аркаим-2 вошла в свое русло. Учеба на тренажере 'Звездный корвет' стала еще интенсивнее: теперь мы учились барражировать не только в окрестностях Марса, но и по всей Солнечной системе. И все же именно Марс оставался для меня самой интригующей и загадочной планетой. Мне не терпелось увидеть его своими глазами, но до стажировки на Фобосе оставалось еще больше восьми месяцев. Сначала я должен пройти в свой день рождения инициацию, потом три месяца адаптироваться к новому состоянию. Значит, полет к Марсу откладывается на конец года.

Тренажер 'Звездный корвет'

Мысль, озвученная моим наставником, о возможностях человеческого сознания вступать в контакт с разумной первоосновой мироздания, которую физики именуют вакуумом, религиозные люди – богом, Создателем, Иисусом, а мистики – высшим разумом или Демиургом, и, накладывая на нее свою волю и намерение, 'лепить' из ее тонкой субстанции вполне материальные объекты, захватила меня. После ужина я уединялся в своей комнате и занимался медитацией и визуализацией. Я создавал в тонком мире собственный райский уголок. Я разработал в уме концепцию и начал ее воплощать в детализированный фантом на тонком плане. Я снова и снова создавал в воображении – в цвете и мельчайших деталях, кусочек нового мира: небо, сад, дом, фонтан, дорожки и небольшую полянку, окруженную кустами, на которой в темно-еловой травке были разбросаны голубые цветы с острыми листьями, делающими их похожими на звезды.

Осознание параллельных реальностей и способность посещать их в духе – в полном сознании: во сне или наяву, называется трансгрессией. Все Стражи могли путешествовать по мирам 'сновидений', мирам, обладающим иной мерностью. Но создавать в Великой Пустоте свою реальность осознанно, такому нас не учили. Я замахнулся на роль Демиурга.

Я иду по дорожке среди деревьев с бледно зелеными, отливающими легкой голубизной, перистыми листьями. С их веток свешиваются гроздья лиловых соцветий. Дорожка выложена квадратными плитами из темно-коричневого с золотистыми вкраплениями камня. Сквозь кроны видно небо: светло-серое, почти белое. По нему прокатываются волны света: розовые, фиолетовые, изумрудные. Пейзаж фантастически-красивый.

Дорожка к дому. Эксперимент

Деревья почти вплотную подходят к моему Жилищу. Мне не хочется называть это здание сухим словом – Дом. Лучше Жилище, от слова 'жить'! Здесь я буду жить, когда покину свое бренное тело. Надеюсь, что моей спутницей в новой жизни будет Гала. Внутри здания нет ничего лишнего, все функционально, комфортно, красиво, все радует глаз, а главное, нет чувства оторванности от природы. Или, точнее сказать, нет отделения от природы – ведь при вхождении в обычный дом, его стены сразу отсекают тебя от улицы, деревьев, травы, солнца. Ты ощущаешь, что находишься в замкнутом пространстве, где стены и потолок надвигаются со всех сторон, ограничивая и подавляя. В моем жилище нет отделения от внешнего мира. Находясь в нем, я чувствую себя так, как будто оно часть окружающего ландшафта. Прозрачные стены обеспечивают комфорт и защиту от стихий: ветра, дождя и не более того. Мебель гармонично вписывается в общую картину и не выпячивается: она разбросана среди цветов и небольших кустов, которые растут в заглубленных в пол емкостях.

Жилище Глеба. Эксперимент

В одноэтажном Жилище есть комната отдыха, две небольшие спальни, мастерская для творчества, кухня-столовая и две кабинки для медитации. Стены всех комнат являются в то же время и экранами, на которые можно выводить любой пейзаж. Захотел я, например, полюбоваться лунным пейзажем на кухне, пожалуйста – пей кофе и любуйся лунными кратерами.

Матовое покрытие пола, цвета черного жемчуга, выглядело естественно и органично вписывалось в общую картину. Диваны с обивкой в тон растительности в комнате отдыха почти не заметны среди цветов и зелени. Высокий потолок цвета кремового жемчуга совершенно не воспринимался как преграда между мной и небом. Он создавал иллюзию неба затянутого легкими облаками с просвечивающим сквозь них солнечным светом. В творческой мастерской кроме прозрачной стены я придумал стеклянный потолок, чтобы можно было вечерами любоваться звездами.

Я еще немного побродил по своему Жилищу, разглядывая его. В этом кусочке 'отформатированного' пространства я чувствовал абсолютный покой, безопасность, комфортность и пьянящую радость жизни, которую в нашей суровой реальности переживаешь лишь в редкие ее мгновения. Ощущение летящего счастья и полноты жизни было главное, ради чего стоило вообразить этот призрачный 'мини-рай'.

Каждый раз, покидая Жилище, я шел на поляну, срывал один голубой цветок и, бережно обхватив ладонью его соцветие, выходил из медитации. И каждый раз в моей руке было пусто, но я не отчаивался. Если ты чего-нибудь сильно желаешь, то желание обязательно сбудется. Я в этом не сомневался. Главное – упорство, намерение и Вера!

Создание нового мира

Глава 8. Игры с реальностью

Часть 3. Метаморфоза: начало. Обретение себя.

На майские праздники курсанты разъехались по домам. Несколько раз в году ребят отпускали на 'побывку': повидаться с родными, семейных среди нашей группы пока не было. Ну, а мне ездить далеко не было нужды – родители жили неподалеку: мать работала врачом санатория в поселке Тамга, а отец на подземной Базе 'Аркаим-6'. Иногда он дежурил на локационной станции в горах, километрах в тридцати от нашей Станции Спасателей 'Сокол', которая прикрывала подземную базу Стражей – 'Аркаим-6'. На семейном совете мы решили съездить на день Победы в Москву.

– А то совсем одичали здесь! – Сказал отец.

К нам присоединилась семья Галины – не без моих усилий, конечно, а также Маркел и Герман. Мои наставники решили поехать с нами, чтобы не оставлять меня без охраны. После инцидента с Миргелем защита базы Стражей была переведена на высший уровень, а мой унком – постоянно включен на пятую степень защиты из семи. К тому же мне было запрещено его снимать: теперь я носил универсальный коммуникатор постоянно, даже спал, не снимая с руки.

Маркел и Герман периодически исчезали с базы по своим делам, иногда на неделю, а когда и на месяц. Маркел теперь был не столько моим тренером, сколько партнером по спаррингу. Он с одиннадцати лет обучал меня искусству владения мечом. В современной жизни это умение не было востребованным, но оно развивало выносливость, быстроту движений, скорость принятия решений и многое другое, а также избавляло от страха ближнего боя. К тому же мне просто нравился этот архаичный вид оружия: я с наслаждением предавался 'танцу' с мечом. Когда Маркела не было, я тренировался один или с моим другом 'лисом' – Денисом Аркановым, но он лучше управлялся с шестом, чем с мечом.

С Германом я занимался психотренингом и развитием своих пси-способностей. Маркел был моим учителем и другом, а Германа я побаивался, особенно его язвительной иронии. Между нами всегда сохранялись дистанция и субординация.